Отражение Дона Хуана. Карлос Кастанеда

Книги Карлоса Кастанеды относительно его ученичества с мексиканским магом-индейцем Яки доном Хуаном Матусом, очаровывало читателей в течение более чем двадцати лет. Возможно, больше, чем любой другой современный автор или шаман, Кастанеда повлиял на целое поколение принятием существования альтернативный реальностей и магических возможностей. Фактом остается то, что выпуск Magical Blend 1986 года, содержащий интервью с Кастанедой, остается нашим бестселлером, что показывает степень его влияния. Всегда неуловимый и таинственный, Кастанеда не появляется на народе и редко дает интервью. Его последняя книга (The Power of Silence) была издана в 1987.

Недавно и компаньоны Кастанеды, маги Флоринда Доннер и Тайша Абеляр, сделали свои собственные вклады в описание мира дона Хуана. В августе этого года, Harper Collins выпустит восьмую книгу Карлоса Кастанеды "Искусство Сновидения", в которой автор систематизировал пятнадцать лет полускрытых воспоминаний приключений во втором внимании. Как только мы услышали о Кастанеде и его предстоящей книге, мы начали ходатайствовать перед его агентом и издателем об интервью. Такой же неуловимый, как и всегда, Кастанеда должен был все же ответить.

К счастью, многое проясняющая беседа с David Christie (который способствовал книгам Richard deMille, Кастанедовскому "Путешествию Силы" и "Allegory and The Don Juan Papers"), сказал нам о существовании записей, в которых Карлос Кастанеда отражает его историю с наставником Яки. Приняв во внимание, что "Искусство Сновидения" предполагает (хотя явно не заявляет), что дон Хуан оставил этот мир, бесценность документа Christie кажется особенно своевременной. Мы публикуем это здесь, чтобы подстегнуть аппетит читателей, ожидающих публикации "Искусства Сновидения" и, будем надеяться, будущего интервью с самим Кастанедой.

Когда я впервые встретил дона Хуана, я был студентом университета, занимавшимся полевым исследованием. Он всегда очень дружественно относился ко мне и всегда был очень последователен. Он имел большое чувство юмора; это был мое главное впечатление от него, но я никогда не подозревал, что он знал что-нибудь еще, кроме хорошего знания об использовании растений для лекарственных целей.

Но дон Хуан обвел меня вокруг пальца. Он полностью разрушил мое представление о себе как об интеллектуальном человеке. Хотя я никогда не думал о себе самом, как об антропологе, который пришел взглянуть сверху вниз на индейцев, но это было большой удар по моей культуре, и выяснилось, что я не знал ничего относительно того, что знал он. Дон Хуан всегда был способен поставить меня в затруднительное положение, надувая меня. Он никогда не принимал что-то всерьез.

Дон Хуан находил приятным думать, что его страсть - говорить. Он находил приятным говорить. Но, прежде всего, он - охотник, метафорически и буквально. Это показывает тот путь, о котором он говорит; он алертен и всегда на ногах, никогда не позволяя чему-нибудь быть выше его или над ним. Для дона Хуана жизнь - игра стратегии. Он способен собрать свои армии и использовать их наиболее эффективным путем. Он не тот парень, который срезает углы, но его самый главный девиз - эффективность. Он живет стратегически. Таким образом, говорит он, если вы проигрываете, тогда все, что вы проигрываете, - это сражение.

Для меня это разные вещи, потому что, если я проигрываю, я чувствую себя пораженным. Проиграть не так плохо, но быть униженным, это ужасно; это неприемлемо. И это то, что мы все делаем; мы подчиняемся сигаретам; мы поражены пищей; мы все побеждены всяческими вещами. Но не дон Хуан. Для него, такая вещь - это индульгирование, которое он не может себе позволить. Я обычно удивлялся, как он мог свести всяческое самопотакание к нулю и все же прекрасно жить.

Я думаю, что уловка в том, что он не потворствует себе, но также и не отрицает себя. Он скромен; он просто не потворствует себе. Всплывает история, которая случилась со мной и его внуком, который сказал, что его дедушка является слабовольным. Я сказал "Ты знаешь, возможно, ты ошибаешься. Ты думаешь, что ты смог бы красться вслед за ним?" И молодой парень, Fernando, сказал, "Нет. Ты не можешь красться за моим дедушкой; он - брухо." Это абсурдно. Как можно думать, что он является слабовольным и затем говорить, что невозможно за ним красться?

Дон Хуан держит каждого под, своего рода, контролем. Он никогда не позволял мне выйти из вида. Я всегда был в пределах его досягаемости. И это автоматический процесс, полностью несознательный. У него очень проникающий взгляд, когда он смотрит на вас.

Чаще всего он сидит прищурившись или кажется уснувшим, но в действительности он очень алертен и в полной готовности. Дон Хуан может осмеять вещи. Он может высмеять вещи и запинать их до смерти. Чего ему не хватает - это трагедии западного человека. Я подразумеваю то, что большинство из нас является трагическими фигурами, возвышенными существами, пресмыкающимися в грязи.

Дон Хуан - нет. Он - возвышенное существо, он говорил мне сам. У меня была большая дискуссия с ним однажды относительно достоинства. Я сказал, что я имею достоинство, и если я вздумаю жить без достоинства, это будет безголовый поступок. Я знал это. Он сказал:

"Это ерунда. Я не понимаю достоинства. Я не имею никакого достоинства. Я - индеец; я имею только жизнь."